Основные принципы аскетизма старца Паисия. Виды монашеского жительства.

О видах монашеского подвига старец Паисий рассуждает в письме к священнику Димитрию108. В нем Паисий рассматривает согласно православной традиции три вида монашеской жизни: отшельничество, совместное жительство двух-трех братий и общежитие.

Монах, живущий уединенно полностью занят спасением своей души; заботы же о питании, одежде и других земных нуждах должны быть предоставлены Божиему Провидению. Этот путь пригоден для уже достигших бесстрастия, совершенных и святых мужей. Старец Паисий говорит, что уединенное пустынное жительство «требует ангельской крепости, и новоначальный... да не дерзает видеть даже и следа пустынного пребывания, чтобы не впасть в исступление ума»109. Ибо он, как неопытный воин, борется один со своими врагами и вместо венца от Бога приобретает своим самочинием диавольскую прелесть.

Жительство с одним или двумя братиями под руководством старца именуется Паисием «царским путем» для монашества. Оно больше всего подходит новоначальному, так как в нем «не требуется столько терпения, как в общежитии»110.

Что касается общежития, то оно олицетворяет «земной рай, где все братья имеют одну душу, одно сердце, одну мысль и одно желание: работать вместе Христу через исполнение Его божественных заповедей. Основные принципы этого института зиждутся на: лишении собственности, отсечении собственной воли и строгом соблюдении во всем благоразумного послушания. Вступая на путь послушания, рождающий впоследствии смирение, инок вступает на самый короткий путь достижения бесстрастия, возвращающего человеку его первобытное чистое состояние».

«В общежитии же нужно повиноваться не только отцу своему, но и всей братии до последнего человека и терпеть от них досады, укоризны, поругания и разного рода искушения, быть прахом и пеплом под ногами всех и, подобно рабу купленному, всем служить со смиренномудрием и страхом Божиим, без ропота терпеть крайнюю нужду, свойственную общежитию и скудость в пище и в одежде»

Иисусова молитва

Поучения старца Паисия об Иисусовой молитве были изложены в двух его апологиях, написанных именно с этой целью. В своей жизни он несколько раз вынужден был писать в защиту умной молитвы. Еще во время своего пребывания в Ильинском скиту на Афоне, защищая эту древнюю практику, в полемике с молдавским игуменом Афанасием из скита Капсокаливии он отстаивает строго православную позицию. Спор был вызван тем, что аскетические «реформы» Паисия вызвали ропот со стороны монахов, которые из-за недостатка места в храмах ограничивались внешним исполнением правила. Паисий предпринял попытку силами братии увеличить число келий и, учитывая невозможность выполнения установленного молитвенного правила, заменил некоторую его часть Иисусовой молитвой, что вызвало недовольство братии. Недовольные направляют Паисию послание, в котором обвиняют его в неправильном толковании писаний Григория Синаита, пристрастном отношении к греческим рукописям и замене богослужения Иисусовой молитвой. В конце своего послания они убеждают Паисия покаяться и «не отходить от общего обычая св. Горы!» Паисий в ответном письме, состоящем из четырнадцати глав, подтверждает свое учение текстами св. отцов.

В Драгомирне он снова вынужден был вступить в полемику, на этот раз – с неким «монахом-философом», хулителем Иисусовой молитвы, который в своей обители посеял такую ненависть к этой молитве, что братия даже дерзнули выбросить в реку творения святых отцов, рекомендующих практику умного делания. В связи с этим появляется письмо об умной молитве.

К концу своей жизни (1793) старец Паисий пишет еще одну апологию Иисусовой молитвы в ответ на жалобу практикующих умное делание насельников Поляноворонской пустыни на иеромонаха Феопемпта, который называл их «еретиками», «фармазонами», а книги, ими читаемые, – «химерами». Для того, чтобы поддержать братию, старец выступает в защиту умной молитвы с письмом, в котором цитирует творения 35 отцов Церкви.

В своих «Главах об умной молитве» Паисий систематизирует библейские и патристические тексты, лежащие в основе Иисусовой молитвы, рассматривает подготовительные этапы к этому божественному деланию и раскрывает особенности проявления его действия. Он пишет, что возражения некоторых монашествующих против Иисусовой молитвы объясняются крайним незнанием Святого Писания и аскетических трудов, ведь только благодаря «умной молитве монашеский чин сидит с неотторжимою любовию у ног Иисусовых, преуспевая в совершении Его Божественных заповедей, и через это делается светом и просвещением миру»116.

Старец именует умную молитву, согласно учению св. отцов, «духовным художеством», указывая тем самым на необходимость опытного наставника, ибо «как человек сам собою научиться художеству не может, так и этому деланию, без искусного наставника навыкнуть невозможно». При отсутствии наставника путеводителем «да станет тщательное и смиренное изучение Писаний и Отцов»117.

Тот, кто предался этому подвигу, должен знать, что, по писанию святых отцов, различаются две стадии умной молитвы: первая – для начинающих, употребляемая в практическом делании (pr©xij) и вторая – для совершенных, соответствующая созерцанию (qewr…a). Первая предполагает соблюдение Божиих заповедей, пост, бдение, сокрушение, коленопреклонение, память смерти... Такую молитву можно назвать «деятельной», так как она требует от молящегося больших усилий. А когда человек очистит душу и сердце через все эти подвиги от страстей, тогда «благодать Божия, наша общая мать, берет его просвещенное сознание, как дитя, за руку, ведет его вверх ступень за ступенью и открывает ему, в соответствии со степенью его чистоты, неизреченные и непостижимые Божий тайны – и это называют верно и действительно духовным созерцанием». Исаак Сирии этот этап называет достижением «созерцательной молитвы», или «чистой молитвы».

В этих пунктах, как и в общем плане, в учении об Иисусовой молитве Паисий явно следует за своим духовником – старцем Василием. Для него, так же как и для его учителя, Иисусова молитва, в первую очередь, – это меч для отсечения помыслов и страстей; созерцательная молитва – «дар Божий», а деятельную молитву призваны совершать все, даже на первых порах духовной жизни. И если учение старца Василия сводится к тому, чтобы ввести и в обиходе скитской жизни практику умной молитвы, считавшуюся тогда прерогативой пустынников, которыми прежде всего она и практиковалась, то Паисий идет дальше – он вводит (в чем заключается его главная заслуга) ее в общежитиях, в больших монастырях и лаврах.

Вместе с тем, в отличие от старца Василия, Паисий резко отрицательно относился к совершению Иисусовой молитвы в миру. По его мнению, умная молитва, как «умное художество», не всем приличествует, ибо «это сугубо монашеское делание». Во втором письме к старцу Феодосию прп. Паисий писал: «Святоотеческие писания, особенно те, которые поучают нас истинному послушанию, бдительности ума и исихазму, вниманию и умной молитве, приспособлены сугубо монашескому чину, но не всем православным христианам». Данное заключение он основывает на том, что «незаменимым принципом» умного делания является «истинное послушание», которое рождает смирение. Живя в миру, люди находятся вне послушания и руководствуются своей волей, что и делает умную молитву недостигаемой, а порой и опасной для духовной жизни мирян.

Такой категорической позиции старец придерживается сознательно, опасаясь, что филокалические сочинения могут воспламенить сердца новоначальных, которые, не обладая опытом и не имея духовного наставника, тут же предпримут восхождение «на Фавор», т. е. захотят достигнуть созерцания, минуя практическую деятельность.