Земное счастье верных

Душа падшего человека подобна разбитому роялю, из которого даже гениальный музыкант извлекает только безобразные, режущие слух сочетания звуков. Смысл христианской жизни – это настройка своей души в согласии с Божественной симфонией, звучащей в Небесном Царствии. Стать инструментом для извлечения этой чистейшей музыки человек может в противоборстве греху и соблазну, воспитывая в себе способность к восприятию высоких чувств и мыслей, внушаемых Всесовершенным Творцом: Песнопевец, настраивая свои гусли, до тех пор натягивает или послабляет на них струны, пока они не будут согласны одна с другою гармонически. Так всякий, желая всего себя поручить управлению воли Божией, обязан обучать, принуждать, покорять и усвоять собственную свою волю воле Божественной столь долго, пока она не навыкнет быть согласною во всем с Божественною волею.

Такая гармонизация себя, стремление к единству с Премудростью Всевышнего в любых обстоятельствах жизни, приводит человека к удивительному состоянию – земному счастью праведных. Это чувство пребывания на Небе, будучи вне Неба. Верный Господень не боится ни людей, ни демонов, свободен от зависти и ненависти, гнева и растерянности, пристрастия к деньгам и почестям. Он – не сирота в злом мире, а послушный сын Всемогущего Отца, дарующего верным все необходимое для земной жизни, хранящего их среди любых бедствий и воспитывающего для вечного счастья. Пребывание в руке Божией дает христианину чувство защищенности – ненарушимый ничем внутренний мир. В самих скорбях черпает для себя радость тот, кто всецело предался воле Создателя и Спасителя своего: Покрывается небо мрачными тучами, но не переменяется. Прорастают между пшеницею сорняки, но не заглушают ее.

Муж праведный не будет постоянно находиться ни в радости, ни в печали. Будет он иметь и дни радости, и дни печали, сменяющиеся по распоряжению Промысла, и не всегда будет пользоваться днями прохлады. Приятно и таинственно есть это совокупление веселия со скорбию и даже со страданием сильным, ибо это не что другое, как внутреннейший покой и мир, и согласие ума с Провидением Божиим, и нравственного величия с кротостию Христовой.

Наградою для уповающих на Бога бывает их безмятежная жизнь. Истинно и неизменно уповающий на Бога совершает свои дела, хотя бы они были весьма тягостны, без всякого смущения, и во всех злых приключениях с ним не унывает.
Самые труды радуют нас в надежде получения плодов. Если уж сами труды утоляют наш духовный голод, то кто может себе представить, как сладки будут плоды трудов?

Послушание Небесному Отцу и упование на Него среди испытаний взращивают в человеке священнейшее и сладчайшее чувство любви к Богу. Этот порыв чистого сердца к Вселюбящему не может остаться безответным. Так возникает высочайшая взаимность – союз любви между человеком и его Создателем: Преобразованная воля человеческая через уподобление воле Божией привлекает к себе действие Всеобъемлющей Любви Божественной. Между Господом и Его избранниками замечается любезнейший подвиг. Избранники Божии не имеют ничего приятнее, как хотеть и делать то, что приятно и угодно Богу; Бог же им всегда помогает и усовершенствует в том, что для них благопотребно. Праведные люди любимы Царем Небесным, и о чем они просят у Него, то получают.

Рассуждая о свойстве Промысла Божия обращать любое зло на служение добру, святитель Иоанн относит это положение и к величайшему из бедствий человечества – грехопадению первых людей, приведшему к утрате рая. Богомудрый автор «Илиотропиона» утверждает: Теперешнее состояние христианина выше Адамова райского состояния. Действительно, первые люди прельстились ложной, диаволом внушенной надеждой стать, как боги, а для христиан Искупительной Жертвой Спасителя открыт путь к истинному обожению: Богоподобию и Богосыновству. Это несравненное могущество и счастье достигаются через единение с Божественным Всемогуществом и Всеблаженством: Если хочешь все покорить себе, сам прежде покорись воле Божией: тогда много сделаешь доброго, когда тобою самим управлять будет воля Божия.
По деяниям своим добрый человек отличается от Бога только временем, пространством и могуществом; он есть Божий ученик и ревнивый подражатель Его.

Такою волею, которая во всем совершенно послушна воле Божией, приближаются люди к Богу и столь тесно соприкасаются с Ним, что сами становятся как бы молниевидными, то есть – готовыми мгновенно исполнить волю Божию.

Земное счастье верных Господних в том, что благодатный мир их душ простирается до конца временной жизни и торжествует над страшнейшим из наших здешних страшилищ – смертью. Уповающий на Господа не постыдится и в час своей кончины, не ему уготованы адские пытки: Как никакая мука не может коснуться Бога, так и того человека, который свою волю предал в волю Божию и искренней любовью соединился с Ним.

Воля Божия о нас направлена к тому, чтобы все мы пришли в разум истины и спаслись. Небесный Отец дал нам эту временную жизнь и хочет даровать нам жизнь Вечную. Последование Всесвятой воле Божией – это путь к нескончаемому счастью. К этому призывает святитель Иоанн всеми доводами просвещенного разума и зрячего сердца со страниц «Илиотропиона»: Подсолнечник, или илиотропион, есть цветок, неразлучно обращающийся к солнцу утром, в полдень и вечером, не только в светлые дни, но и в мрачные. Природе этого цветка подражать должна воля человеческая, обращаясь к Богу и Его Божественной воле ежечасно.

Никогда не достигнем мы совершенного благополучия; никогда не будем довольны тем, что нам послано свыше; среди изобилия нам покажется, что мы всего лишены; всегда будем в страхе, в унынии, смущены, малодушны, полны каждый час беспокойств и разных забот, печали и напрасных вздохов, пока не обратимся искренне к Богу и не предадим себя и друг друга совершенно в волю Божию, как подсолнечник стремится к солнцу.

Да будет же так сильна любовь наша к нашему Солнцу – Христу Господу, чтобы мы и во дни невзгод и скорби, как подсолнечник во дни мрачные, могли безошибочно плавать по житейскому морю, следуя указаниям воли Божией, ведущей нас в безопасную пристань вечности.
В «Илиотропионе» соединены лучшие качества человека: святая любовь венчается с высоким умом. Так выявляется основа истинной жизни: Любовь разумного творения к Творцу своему Богу. Отбросив обман греховных соблазнов, смертных и призрачных благ, святитель Иоанн трезво оценивает суть нашего земного существования и смысл наших земных дел: Рассуждая о выборе из многих конечных целей в жизни самой лучшей цели, то есть истинной и блаженной, вечнорадостной и довольной, не найдем мы другой лучшей, благороднейшей и благоприятнейшей конечной цели для стремления к ней нашей деятельности, кроме исполнения воли Божией, которое постепенно приближает нас к Самому Богу и вечному блаженству в Его бесконечном Царстве.

Поэтому нет лучших и изящнейших поступков, кроме тех, которые приближают нас к Богу и привлекают Его Милосердие к нам, грешным.
К такому изяществу в послушании Всевышнему стремился молодой автор «Илиотропиона», иеромонах Иоанн (Максимович). Так стал он одушевленным подсолнечником, среди грозовых туч своего времени впивающим лучи Правды Христовой, – и сам озарил мир светом святости.
Учение, претворенное в житие

Святитель Иоанн жил в бурное время и в бурном краю. Украина, лишь недавно присоединившаяся к России, была охвачена внутренним разбродом и трепетала перед внешними угрозами. Войны, мятежи, потрясения надвигались со всех сторон: человеческая жизнь казалась зернышком, которое в любой миг могут размолоть жернова истории. Но среди всеобщих волнений и бедствий житие святителя Иоанна кажется на диво безмятежным. Эта сильная в благочестии и уповании на Бога душа не нуждалась в исправлении ее жестокими скорбями. Зачем сильнодействующие лекарства человеку духовно здоровому, поставившему законом своей жизни крепко полагаться на Бога даже до того, чтобы не иметь вожделения знать, что о нем Бог устроил. И Небесный Отец послал верному Своему лишь немногие испытания.

Время не благоприятствовало спокойным ученым трудам. Молодой богослов и проповедник Иоанн (Максимович) вскоре был призван проявить и другие свои таланты: братия Киево-Печерской лавры избрала его экономом. Послушник Господень, святитель Иоанн не искал чести и не уклонялся от нее: он беспрекословно вступил в управление огромным многосложным хозяйством Лавры. Однако и это его послушание длилось недолго: он получил поручение, которое братии казалось важнейшим.

Древнему Киеву грозила участь древнего Константинополя – оказаться под властью турецких султанов. Польша упорно не смирялась с потерей богатейшей своей колонии – слишком слабая для борьбы с Россией, она искала союзников, и в 1672 году был заключен Бучачский договор о разделе Украины между Польшей и Турцией. Последовал ряд походов, в результате которых турки захватили большую часть Правобережной Украины. У устья Днепра собиралась двухсоттысячная султанская армия, готовясь к нашествию на Киев.

Киево-Печерские иноки пришли в ужас. Кто защитит их и куда бежать, если турецкие войска займут город? Решили отрядить посольство к царю, молить о спасении святой обители или хотя бы об убежище монахам в случае бегства. Среди всеобщего смятения молодой эконом лавры оставался спокойным и рассудительным. Святитель Иоанн хранил высокий покой, потому что был готов принять любую волю Божию; как писал он в «Илиотропионе»: Такой ум благороден и мужествен, который имеет величайшую надежду на Бога тогда именно, когда угрожает ему величайшая опасность. Братия увидела, что святитель Иоанн не потерял головы перед лицом турецкой угрозы, и отправила его послом к царю.
Смиренномудрие посланца лавры произвело большое впечатление на царя Феодора Алексеевича. Царь удовлетворил обе просьбы киевских монахов. Для обороны Киева было направлено сильное войско, а в качестве надежного убежища в ведение лавры передавался брянский Свенский монастырь.

Нашествие было отражено, турки в Киев так и не вошли. Бахчисарайский мирный договор, заключенный в 1681 году между Россией и Турцией, обеспечил безопасность города. Но Киево-Печерская лавра лишилась своего эконома. По царскому указу иеромонах Иоанн (Максимович) стал наместником так и не пригодившегося лаврским инокам укрытия – Свенской обители.

Брянский монастырь святитель Иоанн возглавлял почти двадцать лет. Об этом периоде его жизни нет никаких известий. Но в подобных случаях само отсутствие сведений – лучшее свидетельство о дарованном Богом благодатном покое. Очевидно, святитель Иоанн провел эти годы вдали от мирских потрясений во всяком благочестии и чистоте,  как мудрый наставник братской иноческой семьи. Однако и такое тихое житие требует от христианина неусыпного душевного бодрствования. В «Илиотропионе» есть меткое замечание о том, что человек должен быть особенно внимательным к своему внутреннему миру в двух случаях – в тяжелом испытании и при полном благополучии. Это поразительное, дарованное Богом молодому автору доопытное знание: Когда мы – в величайшей беде, или же когда все сбывается по нашему желанию, тогда должно преимущественно молитвенно обращаться к Богу, говоря: «О Господи, Боже мой, я приношу всего себя в жертву Тебе, да будет надо мною Твое благоволение: да будет воля Твоя!» Эта жертва Богу устроит для нас: в наших злоключениях – терпение, в нашем счастии и успехах – целомудрие и умеренность.

Так тихие годы в Свенской обители не разнежили душу святителя Иоанна: облеченный в смирение и мужество, предстал он, когда Господу угодно было призвать его к святительскому служению. Он не ждал и не искал для себя такой высокой чести, но, по его собственному слову: Часто мы видим, что не только упование наше не может сравниться с Благостию Божиею, но она превышает упование наше и превосходит его.
Неведомо, каким образом произошло знакомство дивного угодника Божия, святителя Феодосия (Углицкого), с настоятелем скромного Свенского монастыря. Но для славной Елецкой обители, где под руководством святителя Феодосия процвело братство истинных подвижников, он не нашел лучшего возглавителя, чем святой Иоанн (Максимович). В житии сказано, что святитель Феодосий провидел близкую свою кончину и считал святителя Иоанна достойным себе преемником на Черниговской архиепископской кафедре.

Действительно, меньше года довелось смиренному архимандриту Елецкому Иоанну пользоваться советами и наставлениями духовного отца своего, духоносного святителя Феодосия. Когда святитель Феодосий отошел ко Господу, собралась народная рада, по украинскому обычаю избиравшая кандидатов на архиерейство. Черниговское духовенство и миряне единодушно назвали желанным для себя архипастырем святого Иоанна (Максимовича). Он отправился в Москву, где Патриарх Адриан утвердил это избрание и рукоположил его во архиепископа Черниговского.

Беспрекословно, но с трепетом принял святитель Иоанн жребий архипастырства. В стихах, обращенных к своему почившему духовному отцу и предшественнику, он писал: Архиерею Божий, святый Феодосий! На твой престол взыдох, всяк глаголет: кто сий? Истинно недостоин монах нарещися...

Восходящему на Черниговскую архиерейскую кафедру немудрено было почувствовать себя недостойным монахом. Эту епархию до него окормляли столпы Церкви: доблестный борец за веру архиепископ Лазарь (Баранович) и великий духом святитель Феодосий (Углицкий). Однако и святитель Иоанн (Максимович) сумел завоевать любовь требовательной черниговской паствы – сияя добродетелями высокими, особенно же смирением и молитвою.

В это время святителю Иоанну было послано от Бога испытание: продолжительная и жестокая болезнь, как казалось всем окружающим – смертельная. Подвижник безропотно переносил страдания, молясь: да сбудется над ним воля Божия. Но Господь не посылал ему ни облегчения, ни кончины. Наконец, совершенно изнемогая, святитель Иоанн воззвал о помощи к своему духовному отцу, святителю Феодосию, веруя, что тот угодил Всевышнему своим праведным житием. И святителю Иоанну была дарована радость свидания с почившим наставником: святитель Феодосий явился ему в видении, возвестив: Не скорби, брат, Господь услышал молитву твою и дарует тебе здравие. Встань с одра и приготовься служить благодарственную Литургию – вот тебе знамение! После чудесного видения святитель Иоанн призвал келейника и просил приготовить все необходимое для торжественного архиерейского богослужения. Эти его слова сочли горячечным бредом. Однако наутро святитель Иоанн, уже совершенно здоровый, служил Божественную литургию в кафедральном соборе.

Зло, которым казалась болезнь святителя Иоанна, послужило благодатному добру: началу прославления великого Чудотворца Феодосия (Углицкого). Исцеление его духовного сына было первой каплей в неисчерпаемой реке чудес, явленных верным по предстательству святителя Феодосия. Святитель Иоанн повелел вскрыть его склеп: тело подвижника было обретено нетленным – в его лице Господь посылал людям могучего Небесного заступника, вполне оправдавшего значение своего имени Феодосий – Дар Божий. Так воспевается он и в стихах, которые сочинил и начертал над гробницей своего наставника святитель Иоанн:
Феодосий – Дар Божий, Углицкий прозванный,
В архиереи Богом в Чернигове поданный...

Подобно своему предшественнику, святитель Иоанн также сподобился благодатных дарований, среди них – способности прозревать будущее. На Украине продолжались волнения. Главной причиной присоединения к России было усиление гонений на Православие со стороны польских магнатов, подстрекаемых иезуитами. Но и властью русского царя многие оказались недовольны, тем более что православность Петра I виделась сомнительной. Среди украинской вольницы кое-кто клонился вновь к Польше и даже Турции, церковные круги колебались между Московским и Константинопольским Патриархатами. Но святитель Иоанн не просто предполагал, а провидел прочность союза Украины с Россией и могущество Российской державы. Во время войны со Швецией он спокойно и твердо предсказал царю Петру I: Предаст ти Господь Бог врази твои, путем единым приидут к тебе, и седмию путий побегут от лица твоего. В спокойствии, в повиновении законной царской власти держал святитель Иоанн свою черниговскую паству. По этой причине главарь антироссийского заговора, гетман Иван Мазепа, считал Черниговского архиепископа своим личным врагом.

Можно спорить о том, был или не был Мазепа изменником «украинского национального дела». Но несомненно, что он был изменником святой веры, выучеником ордена иезуитов. Чтобы избавиться от своих противников, мятежный гетман хотел воспользоваться чисто иезуитским методом – клеветой. Им был послан провокатор, казак Пархоменко, который перед царем Петром должен был назвать в числе участников заговора архиепископа Иоанна Черниговского, влиятельного вельможу князя Четвертинского и верных России казачьих атаманов. Зная, как крут «царь-плотник», особенно на расправы с духовенством, Мазепа не сомневался, что немедленно полетят головы оклеветанных им людей. Посланец Мазепы выполнил поручение: он не устыдился повторить лживый донос даже в присутствии святителя Иоанна. Но святой архипастырь воспринял клевету с таким неколебимым благодушием, что у царя возникли сомнения в его виновности. Петр I отправил в застенок не архиепископа, а казака-провокатора, и там «допытался правды».

Если не считать этого эпизода, черниговское служение святителя Иоанна протекало во всяческом благополучии. Его окружал благочестивый, стойкий в вере и чуткий к поучению народ. И кто лучше, чем сильный словом и знанием святой Иоанн, мог утолить духовные запросы такой паствы? В Чернигове он основал Коллегиум – учебное заведение, куда поначалу принимали детей не только священнослужителей, но и мирян, впоследствии ставшее образцом российских Духовных семинарий. Вспомнив занятия своей юности, святой Иоанн вновь взялся за перо: воспевал стихами Пречистую Богородицу и угодников Господних, составлял богословские труды (один из них – «Царский путь Креста Христова» – стал излюбленным чтением русского монашества, не раз переиздавался в Оптиной пустыни). Одна за другой выходили в свет душеполезные книги святителя Иоанна, готовилось издание «Илиотропиона». Казалось, что вот так, окруженный любящей паствой, среди спокойных трудов и закончит свои земные дни Богомудрый старец-святитель. Но внезапно ясного неба грянул гром: Господь послал верному Своему последнее испытание, высветившее глубины его чистой души.

Удар исходил от царского фаворита князя Меншикова. Святитель Иоанн никогда не заискивал перед власть имущими; он угождал не вельможам, а Богу. Еще в «Илиотрапионе» он писал: Весьма неразумно поступают те, которые с просьбами похлебством и дарами обращаются к людям, а везде присущаго Бога забывают. В правой Руке Божией находятся скипетры и венцы, начальства, почести и полновластные правительства. Упование на человека  обманчиво: оно тысячу раз прельщает нас, однако не вразумляет обманутых. А надежда на Бога никогда не обманула и не посрамила. Руководствуясь этим знанием, святитель Иоанн ревновал о славе Божией и обычаях церковных, не обращая внимания на мирские интересы. Так, управляющему Черниговским имением князя Меншикова, пригласившему архиепископа на освящение храма в уже назначенный день, святитель Иоанн твердо отвечал: не дело мирян указывать, когда освящать дом Божий, – и сам определил срок этого торжества. Управляющий донес об этом князю. Меншиков был выскочка и временщик: этого рода люди особенно болезненно относятся к тому, что почитают своей честью. Отповедь, данную святителем Иоанном его прислужнику, князь счел личным для себя оскорблением. Меншиков воспользовался своим положением царского любимца и выхлопотал для «дерзкого» архиепископа почетную ссылку – назначение митрополитом в Сибирь.

Успеху интриги Меншикова способствовало упрямое желание Петра I направлять на сибирскую кафедру обязательно ученых монахов-малороссов. Царь считал, что они лучше других смогут обратить сибирских язычников в Православие, но не хотел принимать во внимание, как губителен для здоровья южан суровый климат Сибири.

В ту пору украинское духовенство действительно выгодно отличалось от северорусского своей ученостью. Во владениях государей Московских, среди твердого в вере народа священники и иерархи за несколько веков «разнежились», забыв о том, что их долг – глубоко вникать в истины Православия и просвещать ими народ Божий (в этом одна из причин разразившейся в России бури упрямого невежества, повлекшей за собой так называемый старообрядческий раскол). Но на Украине, где православные жили в постоянном притеснении, среди интриг со стороны папистов, перед лицом коварной унии, ни о какой разнеженности не могло быть и речи. Один из украинских борцов за Православие замечал: Мы каждый день ждали, что нами начнут кормить рыб в Днепре. Ревнители римского католицизма действовали не только таской, но и лаской – щеголяя ученостью, доводами западной схоластики они пытались привести малопросвещенных людей под власть Папы. В таких условиях образованность наряду с горячей верой и мужеством становилась необходимым качеством православного священнослужителя. Верный Господень должен был и личной самоотверженностью и силой слова оборонять свою святыню от латинских насилий и ухищрений.

На Украине явственно проявилась истина, отмеченная святителем Иоанном (Максимовичем): из всякого зла Промысл Божий извлекает добро. Так, из зла, из двухвекового иноверного гнета над народом Украины, всей Русской Церковью просияло созвездие украинских святых. Таковы были три ровесника – великие духом и разумом святители Димитрий (Туптало), Филофей (Лещинский) и Иоанн (Максимович). Вдохновенный труд святителя Димитрия – составленные им «Жития святых» на века сделались любимой духовной пищей русского народа, взрастившей в благочестии неисчислимое множество душ. Пламенный подвижник, схимитрополит Филофей-Феодор принял на себя апостольский подвиг – явился просветителем Сибири. Смиренный послушник Господень Иоанн просиял в славе чудотворца и стал руководителем верных в повиновении Святой Божественной воле.

Дивно сплетаются судьбы этих трех угодников Божиих, словно бы следующих друг за другом. Так, иеромонах Филофей, изумлявший братию подвигами поста и молитвы, после святителя Иоанна был избран экономом Киево-Печерской лавры, а затем сменил его и в возглавлении брянского Свенского монастыря. Когда святитель Иоанн взошел на Черниговский архиепископский престол, после него архимандритом Елецкой обители стал святитель Димитрий. И словно бы узлом, в котором сошлись их судьбы и проявилась разность их благодатных призваний, был сан митрополита Тобольского и всея Сибири.

Много обителей в Царстве Небесного Отца. Самых разных людей, непохожих по характеру, несходных по дарованиям, избирает Господь на служение Себе. И каждому, кто искренне устремляется к Всевышнему, готовит Промысл Божий особый путь к совершенству. Так судьбы избранников Божиих, в многообразии их талантов и призваний, как бы дополняют друг друга, сливаясь в таинственную симфонию святости. Так к разным свершениям вел Промысл Божий святителей Димитрия, Филофея и Иоанна, проводя их через сибирское испытание.
Первым ученым малороссом, которого Петр I намеревался послать в Сибирь, оказался святитель Димитрий (Туптало). Узнав об этом назначении, великий церковный писатель пришел в ужас. И без того он был очень слаб здоровьем: суровый северный климат означал для него смертный приговор. Нет, святитель Димитрий не боялся смерти – его страшило, что останется неоконченным труд его жизни, работа над «Житиями святых». Святитель Димитрий с отчаяния заболел. Царь Петр лично проверил: вправду ли так болен и хвор святитель? – и соизволил отменить свое указание. Святитель Димитрий был назначен митрополитом Ростовским и продолжил работу над своим творением; Русская Церковь получила полный свод жизнеописаний святых, составленный Боговдохновенным автором. А в Сибирь поехал митрополитом Филофей (Лещинский).

Святитель Филофей был пламенным ревнителем Православия – всем сердцем жаждал он исполнить указанный ему подвиг: просвещать заблудшие языческие племена Сибири. Однако положение, в которое он попал, воздвигало перед ним казавшиеся непреодолимыми преграды.
Епархия занимала гигантское пространство: от Дальнего Востока до Урала и от Северного Ледовитого океана до Китая (в наши дни на этой территории размещается более десяти епархий). То был неосвоенный полудикий край, даже недалекие поездки по которому были сопряжены с большими трудностями, а объехать его весь не представлялось никакой возможности. Приехав в кафедральный Тобольск, святитель Филофей увидел себя одиноким делателем на необозримой ниве: помощи ждать было не от кого. Архиерейский дом лежал в развалинах, и такою же разрухой была поражена вся епархиальная жизнь.

Святитель Филофей ужаснулся великой простоте и нищете сибирских священников; в Москву он сообщал: В церквах Божиих обрел великое нестроение. А какое нестроение, не лет есть (постыдно. – Прим. авт.) и писанию предати. Просвещение края нужно было начинать отнюдь не с остяков или тунгусов, а с русских, в первую очередь – с духовенства. Бедствовавшие и полуграмотные, порою и службы не знавшие иереи оказывались не способными ни воспитывать паству, ни противостоять раскольничьим сектам, которые во множестве наводняли Сибирь. Митрополит Филофей бил челом царю и добился для священников хоть какого-то жалованья от государства. Для своей епархии он получил разрешение сломать установленные самим же Петром I сословные перегородки – рукополагать в иереи не только детей священнослужителей, но и благочестивых казаков или крестьян. Святитель Филофей основал по городам Сибири несколько школ для духовенства, при нем было построено почти триста храмов. Что касается борьбы с расколом, то митрополит занялся этим сам. В его лице раскольничьи начетчики столкнулись уже не с невежественным требоисполнителем, а с Богопросвещенным и ревностным вестником истины Православия. В спорах с сектантскими «старчиками» святитель Филофей в прах разбивал их домыслы, и после его проповедей с Матерью-Церковью воссоединялись целые селения раскольников. Он предпринимал шаги и к просвещению языческих племен, посылал проповедников по местам их кочевий, но в этом успеха не было.

Святитель Филофей был аскет, с юности закаливший свое тело монашескими подвигами, приучивший себя довольствоваться скудной пищей, переносить жару и мороз, терпеть любые лишения. Но восемь лет сибирского служения, непосильные нравственные нагрузки надломили даже его. Тяжело больной, казалось уже умирающий, он принял схиму с именем Феодора и удалился в основанный им самим Тюменский Свято-Троицкий монастырь. Тогда-то князь Меншиков и замыслил свою интригу, в результате которой святитель Иоанн (Максимович) получил царский указ о переводе его на Тобольско-Сибирскую кафедру.

Для святителя Иоанна это был сильный удар. Прерывались его богословские труды, останавливалось издание книг, предстояла разлука с верной и любимой паствой. Перед его глазами были примеры святителей Димитрия и Филофея, он знал, что недолго выдержит на суровом Севере. Но со светлой готовностью подчиниться воле Божией, со всегдашним своим благодушием принял святитель Иоанн сан митрополита Тобольского и всея Сибири. А по поводу князя Меншикова, устроившего для него эту почетную ссылку, святой Иоанн с улыбкой заметил: Да, далеко мне ехать. Но он будет еще дальше меня.

Предсказание святителя сбылось. Казавшийся всесильным временщик Меншиков поехал еще дальше Тобольска: после смерти царя Петра и царицы Екатерины их фаворит был сослан в сибирскую глушь – в Березов.

Предостерегая тех, кто полагается на милость земных господ и царей, а не на Господа и Царя Небесного, святитель Иоанн в «Илиотропионе» рисует образ охоты на слонов: Ловцы слонов подпиливают то дерево, к которому прислоняется зверь этот для отдыха. Дерево стоит прямо, ибо только частью подрезано при корне. Слон по привычке опирается на него, но тотчас падает вместе с деревом, и падение это – гибельно.
Подобно слонам, и многие люди избирают себе деревья для защиты: ласкаются к большим господам, представляя себя готовыми на всякие услуги им, заискивая их любви и милости. Бедные! Сами вы себя обманываете и все это приготовляете для своей погибели. Деревья, на которые хотите опираться, давно еже подрублены невидимою Божией секирою и внезапно упадут, а вместе с ними и всякие надежды ваши опрокинутся.

Так суждено было вслед за могучими покровителями пасть в свое время царскому любимцу Меншикову: из чести и власти – в позор, из сказочного богатства – в нищету, из дворцов – в мерзкую сибирскую избу, из всяческого изобилия – в отчаяние.

А послушник Господень святитель Иоанн принял свою ссылку с радостью. Для него это был дар Божий – последнее испытание, которое должно было совершенно очистить его душу перед вхождением в Горнее Царствие. Он писал в «Илиотропионе»: Должно отклонять все могущие встретиться препятствия к самоотвержению, чтобы воля Божия могла беспрепятственно все в нас, подобно огню, очищать и истончевать по своему произволению и предуведению, направляя все к лучшему. Святитель не медлил в Чернигове, даже не пытался завершить там свои начинания, но предал их в волю Божию и сразу же выехал к месту нового служения, в Сибирь. Уже в отсутствие святого Иоанна уважавшие и любившие его черниговцы издали «Илиотропион». Святитель-прозорливец не сомневался, что труд его увидит свет – издание сопровождалось заранее написанным им благодарением Господу: Благодарение, честь, слава и поклонение Единому в Троицы славимому и от всех хвалимому Богу, изволившему о воле человеческой с Божественною сообразующейся и согласующей книгу, нареченную Илиотропион, сиест солнечник, начати и совершити.

Святитель Иоанн прибыл в Тобольск, испытав на себе все трудности тогдашних путей, – на двух плотах (на втором везли архиерейскую ризницу). К его приезду Господь совершил одно из обыденных Своих чудес: вернул здоровье и силы схимитрополиту Феодору-Филофею. Так в сибирском краю встретились и объединились для общих свершений два высоких духом подвижника.

Святитель Иоанн понял, в чем причина неуспеха прежних миссий среди сибирских язычников. Возжечь свет Христовой веры в сердцах этих невежественных полудиких людей – такой подвиг был не по силам обычным проповедникам, нужен был пламенный ревнитель. И святитель Иоанн убедил схимитрополита Феодора, чтобы тот сам отправился возвещать заблудшим спасительные евангельские истины.

Дивные дела творились на кочевьях сибирских племен, куда являлся схимитрополит Феодор-Филофей. То была истинно апостольская проповедь в силе слова и в славе чудотворений. Верного Христова не брали пули, когда в него стреляли фанатики язычества. Приняв от рук святителя Филофея благодать святого Крещения, исцелялись дети-калеки. Бывшие шаманы, вразумленные свыше, делались его помощниками в проповеди. Но более всего свидетельствовал схимник-святитель истину учения о Вселюбящем Господе своею любовью к простодушным людям, просвещать которых послал его Бог. После его кончины память о нем хранилась в их благодарных сердцах: Добрый был старик, остяков в обиду не давал; комиссары и воеводы боялись его; нас сильно любил; верный слуга Божий был; святой был человек. Во время своих ежегодных проповеднических путешествий схимитрополит Феодор-Филофей сам крестил более сорока тысяч обратившихся ко Христу язычников.

А в Тобольске святитель Иоанн дополнял апостольские стремления неутомимого святителя Филофея, доброй и умелой рукой управляя епархией. Его называли отцом сибирского духовенства: так сердечны были заботы его о священниках, особенно о нуждающихся. Он укрепил и расширил созданные святителем Филофеем Духовные школы, для училища в Тобольске пригласил знающих и опытных наставников. Святитель Иоанн никогда не был празден: занятия епархиальными делами чередовал он с усердною молитвою. Великая любовь ко Господу зажгла в нем великую любовь и сострадание к людям; все свои средства он тратил на дела благотворительности. Уподобляясь Святителю Николаю Чудотворцу, милостыню от творил тайно: переодетый, подходил к жилищам неимущих, со словами: Примите ради Христа – подавал деньги и поспешно скрывался. Часто посещал он больницы, богадельни и тюрьмы с подарками и со словами утешения, обращенными к страждущим. Жизнеописатель его пишет: Там, где было горе и нужда, – туда его тянуло всей душой. Собственная его трапеза была скудна, но и дворянство, и сам губернатор, князь Гагарин, стремились получить от него приглашение на обед – пиршество не для тела, а для души, где можно было усладиться красноречием святителя Иоанна.

Недолго, всего три года, длилось сибирское служение святителя Иоанна (Максимовича). Он предвидел это, провидел и день своей кончины. Не было и не могло быть страха в его чистой, предавшейся Богу душе, ведь все житие святителя являлось как бы подготовкой к кончине – счастливому переходу в Царство Божие. Еще в молодости, создавая свой «Илиотропион», святой Иоанн учил, как христианин должен ждать и принимать смерть:

Известно, что многих обольщает, когда смерть стучится у дверей, – они думают, что кредитор глупый приходит за получением долга не вовремя, до истечения срока. Безумное сравнение! Срок этот тогда оканчивается, когда это угодно Владыке смерти.
Почему называешь смерть безвременной? почему умоляешь о продолжении жизни? – ты давно приготовлен к смерти знанием о неизбежности ее, и дано было тебе продолжительное время для исправления себя – больше ты не исправишь себя и не приготовишь себя: и после захочешь помедлить исправлением себя, и чем более лет проживешь, тем более сделаешься неготовым к смерти. Долголетие весьма многих сделало еще более грешными. Нехотение умереть ради будущего покаяния – есть своего рода зло, ибо оно на деле не оправдывается.
Дело в том, что тот только исправляет себя, кто готов умереть тогда, когда Богу это угодно. Бог никогда ничего злого не хочет и самое зло направляет к лучшему – к добру. А потому, когда Бог определяет кому смерть, то делает добро умирающему, прекращая возможность ему еще больше грешить. Поэтому каждый удали от себя всякое сомнение о безвременной смерти и от всей души говори: «Будь моя смерть тогда и так, когда и как Господу угодно».

Преданный Богу человек не живет для себя, но для служения Богу и ближним, а потому он не предоставляет себе права выбирать между жизнью и смертью по своей воле, но то и другое предоставляет воле Божией. Он не пристрастен ни к долговременной жизни, ни к скорому отшествию в загробную жизнь.

Если немощная твоя природа ужасается и трепещет пред лицом смерти, то всю печаль свою и ужас возложи на Господа – и тотчас получишь благонадежную помощь: смерть Христова доставит тебе утешение в твоей смерти. Он и многие избранные Его предварили тебя: не будь же нерадив в последовании им. Бренное тело, которое ты ныне оставляешь, – презренное и нищенское одеяние. Что тебе до того, если оно до времени покрыто будет землею? Впоследствии то же самое тело твое восстанет и сделается бессмертным, прославленным и светлым.

В этом блаженном уповании послушник Господень готовился встретить смерть. Предузнав день своей кончины, святитель Иоанн в последний раз совершил Божественную литургию, приобщился Плоти и Крови Христовых. Потом он устроил прощальный обед, гостями на котором были городское духовенство и городские нищие. Нищим за столом митрополит прислуживал сам. После трапезы, простившись со всеми, он ушел в свою келью и там заперся. Наутро пришли просить благословения на колокольный звон – из архиерейских покоев никто не отвечал. Собрался встревоженный народ, приехал и губернатор, горячо любивший своего духовного отца. Взломали дверь. Тело святого Иоанна стояло на коленях перед иконами. Чистая душа его уже отлетела ко Господу. Последние мгновения земного существования святой Иоанн провел в молитве.

В это время схимитрополит Феодор-Филофей совершал очередное миссионерское путешествие, проповедуя среди язычников Кондинского края. Духом прозрев кончину великого сподвижника, он сказал своим спутникам: Брат наш Иоанн успе. Прейдем отсюда! – и немедленно направился в Тобольск. Святитель Филофей вновь занял митрополичью кафедру, но и апостольских трудов среди сибирских племен он не оставлял до последнего года жизни; семидесятишестилетним старцем он отправлялся на проповедь к народу хантов. По собственному завещанию, этот смиренный воин Христов был похоронен перед дверями Тюменской Свято-Троицкой обители, дабы мимоходящие попирали прах его ногами.

Святитель Иоанн, чьему разуму открывалась Премудрость Господня Промысла, был погребен в соборе Софии Премудрости Божией, кафедральном храме Тобольска. Сразу после кончины святителя Иоанна в народе начало распространяться почитание его как святого; множились известия о чудесах, совершившихся по его предстательству. Взойдя в Отчее Царствие, смиренный послушник Господень обрел могущество и великое дерзновение пред Лицом Всевышнего, как и утверждал еще в юности: Человек, вооруженный невозвратным упованием на Бога, может заставить Его изменить весь мир с его естественными законами. По прошествии ста с лишним лет пребывания во гробе тело святителя Иоанна, его клобук и мантия были обретены нетленными. У чудес, являемых при обращении к святителю Иоанну Тобольскому, есть одна особенность: его предстательством тяжкобольные либо исцеляются, либо обретают тихую смерть без мучений. Так святитель Иоанн и поныне учит нас покоряться воле Всевышнего, в Руке Которого – жизнь и смерть наша.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Человеческая воля, которая позволяет себе противление воле Божией, есть начало и корень всех человеческих бед: личных, семейных, общественных и государственных, – говорит Богомудрый святитель Иоанн Тобольский. В этом – корень всех современных наших бед и невзгод. Безбожный режим десятилетиями приучал человека «звучать гордо»: надеяться не на Бога, а на себя и на свои жалкие силенки. Теперь, когда сломалась большевистская государственная машина, обманутые ею люди впали в растерянность, малодушие и отчаяние. Господь показывает нам наше бессилие перед лицом Его кары, а мы ропщем вместо того, чтобы вразумиться.

Среди испытаний и бед только духовный слепец оглядывается по сторонам в поисках виновных, а человек благочестивый спрашивает себя: за что наказывает меня Бог? Что делать мне, чтобы обрести прощение и Милость Всевышнего? Не только в давнопрошедшее время, но и в настоящие времена нередко слышны жалобы: оскудение в пропитании и необходимых средствах жизни произошло не от Бога, а от лихоимцев. Жалобы эти – жалобы людей, не знающих и не боящихся Бога: они недостойны христианина и должны отсылаться в геенну огненную, – такие слова написаны святителем Иоанном (Максимовичем) более трехсот лет тому назад, но кажутся сказанными сегодня. В нынешнем оскудении мы виним кого угодно: спекулянтов или мафию, политиков или экономистов – только не самих себя. И за всем тем мы не понимаем, что все наши беды есть явление гнева Божия и в то же время – призыв опомниться. Так в ветхозаветной древности взывал Господь к израильскому народу-отступнику устами пророков Своих: Во что вас бить еще?! (Ис. 1, 5). Так и ныне взывает Всевышний к русскому народу, отступившему от своих святынь. Горе нам, если мы не поймем смысла посещения Божия!

Никакие политические и экономические рецепты не спасут наше Отечество, если изменивший Богу народ не вернется к Небесному Отцу. Еще Ф. М. Достоевский отмечал, что вне Православия нет никакой русскости. Не может быть русским патриотом тот, кто чужд святой вере или оскорбляет Господа личными своими грехами. Россия – в Руке Божией; возрождение ее возможно только в служении Всевышнему, и такое служение каждый должен начинать с себя. Бесплодно и пагубно для нас впадать в уныние по поводу общественных бед, биться лбом об стену там, где мы не в силах ничего изменить, – где Правосудный Господь карает народ, призывая его к покаянию. Прислушаемся к слову святителя Иоанна Тобольского: Тот мужествен, кто совершенно предал себя Богу. Напротив: малодушен тот и глуп, и бесноват, кто хочет противодействовать событиям, по воле или допущению Божию происходящим, – и хочет исправлять лучше дела Божия Промысла, чем самого себя вразумить и исправить. Каждый из нас на своем месте должен выполнять свой христианский долг: спасать собственную душу, следуя заповедям Господним и заветам Матери-Церкви; служить Богу и ближним; по мере сил противостоять злу и содействовать добру – так да принесем пользу и людям, и Отечеству, и сами войдем в счастливую вечность.

Наш ропот и жалобы бесплодны и душевредны не только в отношении общественных, но и личных наших судеб. При безбожной власти люди потакали себе во всех похотениях: то были десятилетия без поста и молитвы, приведшие к расслаблению воли. Не роптать, а благодарить Всевышнего должны мы за нынешнее оскудение – как бы насильственный пост для тех, кому простейшее следование законам церковным кажется тягостным. Словно за руку ведет Господь закосневших во вседозволенности людей к спасительному самоограничению, так и святитель Иоанн пишет: Тот предохраняет себя от грехопадений, кто поставил себе законом не желать ничего такого, что непозволительно, ограничивая круг своих желаний тем, что не противоречит воле Божией. И ведь еще не бичом голода, а просто оскудением нашего стола наказывает нас Господь, а мы уже унываем, сетуем и трепещем перед призраком нищеты.

Та же богопротивная привычка надеяться не на Отца Небесного, а на свои силы, на людей или на государство, служит причиной одного из основных пороков нашего времени – мнительности. Еще нет никакой беды, а мы уже дрожим перед тревожными слухами и рвемся в другие края, мечемся из стороны в сторону. В подобных настроениях святитель Иоанн видел душевную болезнь, замечая: Когда умножается маловерие, рождаются пустые и ложные слухи, люди ужасаются и падают духом. Видят в чем-либо неудобство или трудность: тотчас же печалятся, имея ум слепотствующий, а руки дальновидные, доверяя тому только, что можно потрогать. Все это происходит оттого, что имеют неправое и сомнительное разумение о Благости Божией и Его Всемогущей силе. Отсюда же происходит унылая, бедная – потому что маловерная – попечительность нашего ума о предметах временных более, чем о достижении Вечной блаженной жизни.

В наше время с особой силой звучат слова святителя Иоанна: Неупование на Бога есть или начало бесчисленных беззаконий, или угрожает бедственным концом беззаконнику. Что же делать нам, чтобы избежать беды? Сам Христос Спаситель поучает нас искать прежде всего Царствия Божия, и тогда приложится нам все необходимое в земной жизни. О том же говорит Богомудрый святитель Иоанн: Всякая заботливость наша о себе самих, не соединенная с упованием на Бога, – тщетна, напрасна и неполезна, а истинное упование на Бога с несомненною верою в Него есть ключ от всех сокровищ, из которых Бог удовлетворяет желание требующих от Него и необходимых временных благ, и Вечной Небесной жизни. По мере упования нашего на Бога увеличиваются и Его к нам благость и щедроты.

Ярким примером справедливости этих слов служит житие самого святителя Иоанна Тобольского. Бурные волны его времени, изобиловавшего войнами и смутами, прошли как бы мимо судьбы этого послушника Божия: в удел смиренномудрому святителю Иоанну выпали и любовь паствы, и честь святительская, и блаженная кончина, и вечная слава Небесная. Так награждает Всещедрый Господь верных, всецело предавшихся спасительной воле Его.

Чудесный образ подсолнечника-илиотропиона, и сквозь тучи провидящего возлюбленное солнце, подарен нам в творениях святителя Иоанна – чтобы и мы не унывали среди житейской непогоды, но могли всегда созерцать Вселюбящего Господа. Создатель и Спаситель, Животворящее Солнце наше ждет от нас ответной любви: святой любви, из которой рождается доверие.

Так да вверим же себя воле Небесного Отца, внимая совету вечноблаженного святителя Иоанна: Промысл Божий непогрешим, и не оставит в нужде уповающих на Господа: помните, что Бог исполняет все Свои обещания. Да не упадает каждый из нас духом, но паче да возвышается надеждою своею ко Всемогущему, возлагая на Него все свои желания и печали. И Он все устроит к лучшему для нас. Аминь.

Из книги Митрополита Омского и Таврического Владимира

"Слова в дни особо чтимых святых (1997-1999)"

Православный образовательный сайт Омской митрополии София