Проповедь епископа Тарского и Тюкалинского Савватия на Божественной Литургии в праздник Сретения Господня. Спасский Кафедральный Собор г.Тара.2019 г.

Иконография Сретения Господня

​Согласно еврейскому закону (Исх., 13:2), в 40-й день по Рождестве Своем Спаситель был принесен в Иерусалимский храм. В рассказе об этом событии Евангелия от Луки обозначаются те основные черты, которыми определялась иконографическая постановка Сретения Господня. Оно происходило в Иерусалимском храме, куда Младенца принесли Иосиф и Мария, их жертва состояла из двух горлиц или двух голубиных птенцов. По внушению Духа Божия праведный Симеон пришел в храм, взял Младенца на руки и сказал: «Ныне отпущаеши раба Твоего Владыко…». Бывшая при этом Анна Пророчица славила Господа. Таковы данные для изображения события Сретения. С какого же времени и как пользовались этим материалом христианские художники?

В Иерусалимской церкви этот праздник был известен с IV в., как это видно из описания путешествия Сильвии, жившей в Иерусалиме три года и посетившей все святые места. Этот день, который путешественница называет четыредесятницей епифании, праздновался в Иерусалиме торжественно, как Пасха : совершался крестный ход в храм Воскресения, где епископ и пресвитеры проповедовали о принесении Господа в храм Иосифом и Марией и где совершалась литургия. Это древнейшее свидетельство о празднике Сретения. Из Иерусалима этот праздник перешел к другим церквам в V–VI вв.

Сопоставляя между собой относящиеся к Сретению памятники разных эпох, нельзя не видеть, что изображение это разнилось в мелких деталях, но основа его остается неизменной. Полная иконографическая определенность Сретения, в смысле византийско-русских понятий об иконе, сложилась не позднее IX–X в. Два основных варианта изображения: симметричный, при котором все фигуры располагаются двумя группами по сторонам престола, и асимметричный, в котором Симеон изображается по одну сторону престола, а к нему направляются остальные участники события. Богомладенец может находиться либо на руках у Богоматери, либо она передает Его Симеону, а иногда старец Симеон держит Его на руках. Встреча праведного Симеона и Младенца Христа происходит внутри храма или у входа в него.

Событие Сретения не получило столь широкого развития, как, например, Благовещение или Рождество Христово. Это объясняется характером самого события, примыкающего больше к Ветхому завету, чем к Новому (подобно обрезанию), и недостаточностью сведений о нем. Поэтому не стоит искать в древних изображениях Сретения точных, добытых путем длительного анализа и изучения, следов ветхозаветного быта. Византийские художники мало заботились об археологической точности и переносили на Ветхий Завет черты Новозаветного быта.

Первый по древности и необычный по художественному замыслу образ Сретения – в мозаиках Санта Мария Маджоре в Риме (рис. 1). Эти мозаики, созданные в 432–440 гг., одновременно являются и своеобразным памятником в победе над несторианской ересью. В них Спаситель был прославлен как Богочеловек, а Дева Мария – как Богородица, что опровергал Несторий. На этих мозаиках Богоматерь изображена в роскошном наряде и с непокрытой головой. Держа Младенца на руках, она идет навстречу Симеону; справа и слева от нее – крылатые ангелы-хранители. Впереди – Иосиф в алом плаще. Он оборачивается к Деве Марии и показывает рукой на Анну Пророчицу, одетую в широкую мантию и обращающуюся с жестом к Спасителю. Старец Симеон, позади Анны, простирает вперед руки, задрапированные в мантию, чтобы принять Младенца.

 
Рис. 1. Cретение. Мозаика триумфальной арки базилики 
Санта Мария Маджоре, Рим, 432-440-е гг.​

Симеон здесь изображен в короткой тунике, с коротко подстриженными волосами и бородой и, на первый взгляд, не сильно отличается от других лиц на мозаике. По вопросу о звании и общественном положении старца Симеона древние расходились во мнениях, так как в Евангелии на этот вопрос нет точного ответа. Одни считали его священником, другие – праведным мирянином. Мантия Симеона не похожа на одежду священника, но ведь мозаист, живший в V в., с большой вероятностью мог и не знать, как выглядят одежды ветхозаветного священства. К тому же мантия Симеона намного роскошнее и красивее одежд других лиц в мозаике, а это позволяет предположить, что мозаист особо выделял Симеона и едва ли не считал его первосвященником. Стоящие позади него люди – священники и книжники: их туники и паллиумы такие же, как на священниках и книжниках, стоящих перед Иродом в тех же мозаиках. Однако мантия Симеона указывает на высшее, по сравнению с этими священниками, достоинство.

Старец простирает руки, покрытые паллиумом, чтобы принять Богомладенца: покрытие рук для принятия чего-либо священного – это византийский обычай, начало которого, возможно, находится на Востоке. На него указывает и Евангелие псевдо-Матфея, где в рассказе о Сретении сказано, что Симеон принял Младенца в свой паллиум.

О группе людей, которые стоят за старцем, ничего не сказано ни в Евангелиях, ни в апокрифах, поэтому, вводя их в композицию, художник вносит свое дополнение к евангельскому рассказу. То же самое касается и ангелов, окружающих Спасителя. Здание справа, украшенное фронтоном, означает Иерусалимский храм. На фронтоне изображен Иисус Христос на облаках, в окружении херувимов и, вероятно, двух апостолов в нимбах – здесь мозаист несколько опережает время, потому что изображение Иисуса Христа не могло присутствовать на ветхозаветном храме. Также несколько странно видеть отсутствие нимба у Богоматери, но их присутствие у апостолов. Возле Иерусалимского храма – несколько голубей, указывающих на жертву очищения.

Если в этих римских мозаиках формы Сретения еще не сложились со всей ясностью, то в миниатюре Хлудовской Псалтири 840–850-х гг. они уже близки к иконописному шаблону и сюжет легко узнается в первого взгляда (рис. 2). На миниатюре изображен византийский киворий с куполом, но без креста, под киворием – жертвенник, покрытый багряной материей. Симеон, находящийся как бы под куполом кивория, держит руки над жертвенником, чтобы принять в них Младенца, который охотно тянется ему навстречу.

Богоматерь изображена в синих одеждах. Иосиф, стоящий сзади нее, держит на руках двух голубей, праведной Анны нет.

 
Рис. 2. Сретение. Миниатюра из Хлудовской Псалтири (ГИМ), 
Византия, Константинополь, 840-850-е гг.​

Среди русских иконописных памятников Сретения одной из самых древних является фреска церкви Спаса на Нередице, XII в. Как видно на рис. 3, византийский тип изображения остался без каких-либо изменений.

 
Рис. 3. Фреска Сретение. Церковь Спаса на Нередице, 1199 г.​

Иконописцы не случайно вводят в композицию престол с киворием. Ведь с его помощью передается высший смысл встречи Богомладенца и Симеона. Высший смысл становится понятным, если вспомнить, что в праздник Сретения на литургии читается то место из Послания апостола Павла к Евреям, где говорится о перемене священства, о том, что у нас (христиан) новый Первосвященник – Христос, священник не по чину Аарона, а по более высокому чину Мелхиседека, что с переменой священства необходима и перемена закона. Это событие является поворотным пунктом в истории человечества – моментом перехода от эпохи Ветхого завета к эпохе Нового завета. Совершенно естественно, что Симеон олицетворяет Ветхий Завет, а Христос – Новый завет. Поэтому слова Симеона: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко…» – можно понимать не только буквально, но и как добровольный отказ Ветхого завета от первенства, добровольную перемену священства.

Чтобы сделать созерцаемым высший смысл события, икона скомпонована таким образом, чтобы Младенец зрительно оказался над престолом и под киворием (рис. 4). Зритель видит не только передачу Младенца Девой Марией, но и движение добровольной передачи власти Ветхим заветом (Симеоном) Новому завету (Христу).

 
Рис. 4. Сретение. Мастерская А.Рублева, Троицкий собор 
Троице-Сергиевой лавры, 1425-1427 гг.​

Надпрестольное пространство является самым святым местом в храме, куда немыслимо помещение какого-либо младенца, поэтому жест Симеона приобретает характер исключительности и зрителю ясно, что Симеон держит на руках воплотившееся Божество. Однако эта композиция стала возможной только благодаря сознательной деформации предметов. Если обратиться к другим иконам Сретения, на которых изображен престол, то легко убедиться, что иконописцы всегда стремятся «избавиться» от колонн, поддерживающих киворий: все четрые колонны или «сдвигаются» за престол, или не изображаются вовсе, иногда их «маскируют» нимбами и т.п. Дело в том, что колонны (если их правильно изобразить) как бы отгораживают престол от Христа, и тогда сразу видно, что Он находится не над престолом, а перед ним, что совершенно меняет смысл события.

На втором плане верхушки кивория и зданий соединены велумом (лат. vеlum – парусина, покрывало, завеса) – тканью красного цвета, – который в иконографии изображается перекинутым между двумя архитектурными сооружениями (рис. 4, 5, 6). Он символизирует собой преемство и преобразовательную связь между Ветхим и Новым Заветами, а также потаённость действия, происходящего внутри Храма Господня.

 ​

 Рис. 5. Сретение. Собор Рождества Богородицы в Суздале (?), вторая пол. XVI в.

 
Рис. 6. Сретение, Новгородская школа, XV в., 70-е – 80-е гг.

Когда на иконах мы видим Младенца на руках у Богоматери или Симеона, а также когда Симеон полагает Его на престол — это разные формы выражения одной и той же идеи. Симеон полагает на престол Христа, который там и так находится во время любого богослужения. Это уже новозаветное раскрытие смысла, заложенного в Ветхом Завете, но не проявившегося, пока Христос не вочеловечился. Во время пресуществления Даров Господь невидимо присутствует на Своем престоле. Предзнаменование этого изображено на иконе. Такое переосмысление реалий Ветхого Завета возможно понять и почувствовать только через Евхаристию. Подобный смысл приобретает и пурпурная завеса, прикрывающая Святая Святых храма, которая всегда на иконах Сретения изображается отодвинутой в знак «приотворения» дверей в Царствие Небесное через жертвенную Крестную смерть Спасителя (например, рис. 6, 7).

Даже в древних изображениях этого праздника присутствует много новозаветных деталей. Например, центральную часть Сретения – жертвенник с кувуклием – изображают в виде византийского престола с киворием. Престол часто украшается христианским крестом, русские мастера пишут крест и в руке Анны Пророчицы, а двери внизу кивория напоминают Царские врата (например, рис. 5 и 7).

 
Рис. 7. Сретение. Критская школа, Средиземноморье, конец XV–XVI вв.​

Часто на престоле находится книга – закрытая или открытая (рис. 7, рис. 8), которую иногда заменяют свитками. Книга в сцене Сретения появляется под влиянием христианского обычая – полагать на престоле Евангелие, а в Ветхозаветном храме эта книга должна означать книгу закона. Изредка на престоле изображаются евхаристические сосуды (рис. 8).

 

Рис. 8. Сретение. Монастырь Пантократор, Афон, вторая пол. XV в.​

 
Рис. 9. Сретение. Восточная Фракия (ныне Турция), Мадитос, 1870 г.​

 
Рис. 10. Сретение. Палехские письмена, нач. XIX в.​

Необычный вариант иконографии Сретения в средневековом грузинском искусстве обнаружила французская исследовательница Сюзи Дюфрен. Вместо алтаря в центре композиции изображается горящая свеча, иногда – две свечи (рис. 11). Однако такой вариант изображения Сретения встречается не только в православной иконографии, его часто можно увидеть в книжных миниатюрах Армянской апостольской церкви.

 
Рис. 11. Сретение. Эмаль, Государственный музей искусств Грузии, Тбилиси (ГМИГ), рубеж XII–XIII вв.​​

Появление горящей свечи можно объяснить словами старца Симеона: «…видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, Свет к просвещению язычников, и славу народа Твоего Израиля» . В акафисте Сретению Господню Богомладенец именуется Солнцем Правды. Огонь благодати, исходящей от Него, не опаляет, а просвещает, очищает грехи и беззакония всего мира. «Светоприимной свечой» также именуется Дева Мария – ведь от нее, «зажженной во тьме Ветхого завета», воссиял Свет невечерний – Солнце Правды, Иисус Христос.
В иконописных памятниках других стран эта замена алтаря свечой не получила широкого распространения, тем не менее на рис. 12 представлен более поздний по сравнению с изображенным на рис. 10 образец этой композиции.

На некоторых греческих иконах Сретения присутствует деталь, которая не встречается на иконах других стран, посвященных этому празднику. В правом верхнем углу, на вершине архитектурной постройки, находится сосуд с букетом красных гвоздик или без него (рис. 13 – 14).

 
Рис. 13. Сретение. Византийский Музей, Афины, 1669 г. 

 
Рис. 13а. Фрагмент рис. 13 ​

 
Рис. 14. Сретение. Пещерный храм в городе Киссамос, о. Крит, кон. XVI в. 

 
Рис. 14а. Фрагмент рис. 14​

Можно сделать несколько предположений о том, что означает этот сосуд. Богородицу, как причастную славе Сына Своего и Бога, часто именуют сосудом чистоты, алавастром многоценного Мира, в которое вселилась благодать Святого Духа. Также Пресвятая Дева уподобляется золотой стамне с манной небесной, изготовленной по повелению Моисея, от которой «верным уготовляется неизреченная сладость». Но на иконах изображен сосуд, не похожий по внешнему виду ни на алавастр, ни на стамну.

Иногда сосуд с красными гвоздиками присутствует в сцене Благовещения, словно олицетворяя Деву Марию как «неувядаемый Цвет чистоты», произрастивший от царского корня Давидова Цвет Христа Спасителя. Однако красные гвоздики могли быть выбраны иконописцем не только по этой причине. Эти цветы еще символизируют искупительную Жертву Иисуса Христа и Его будущие Крестные муки, так как Он пришел, взял на Себя грех Адама и омыл его Своей Кровью. В этом случае сосуд на иконе олицетворяет смертное, искаженное грехом человеческое естество, которое Спаситель очищает Своей святостью и обновляет Своею честною Кровию.

Этот сосуд как бы показывает единение двух природ – Божественной и человеческой – в Иисусе Христе. Сам сосуд олицетворяет смертное человеческое тело, растлевшее от греха, а золотистый цвет сосуда означает Божественный свет, обновляющий и просвещающий человеческую природу.

Богоматерь, Иосиф и Симеон почти всегда занимают одно и то же место в композиции. Праведная Анна находится или рядом со старцем Симеоном, или рядом с Девой Марией, со свитком и, иногда, с крестом в руках. Положения и типы этих лиц также довольно определенны. Изредка Богоматерь оглядывается на Иосифа, как бы обращаясь к нему с вопросом по поводу предсказания Симеона. Младенец обычно одет в тунику. Некоторые стремящиеся к естественности художники изображали Его трепещущим при виде старца, но по большей части Младенец Христос спокоен и даже благословляет праведного Симеона: во всей Его фигуре и жестах чувствуется Божественное величие. Этой точкой зрения на Богомладенца объясняется то, почему в этом сюжете никогда не изображали Его спеленутым.
Согласно Евангелию, жертва, принесенная в храм, всегда выражается в виде птиц, которых Иосиф держит в своей верхней одежде или в клетке. В традиции жертвоприношения двух голубиных птенцов христианские богословы стремились разглядеть символы Нового завета и объясняли этот обряд как прообраз крестного подвига Христа. Порядок жертвоприношения был следующим: одну птицу закалывали и ее кровь собирали в новый глиняный сосуд, потом оба крыла другой птицы окунали в кровь и отпускали ее живой. По словам Феофилакта Болгарского, два крыла означают две природы Христа – Божественную и человеческую. Вторая природа – человеческая – была заклана, а первая осталась живой. Божественная природа была бесстрастной, но, помазавшись кровью, восприняла на себя страдание. Новый глиняный сосуд – это новый народ из язычников, способный к принятию Нового завета, который принял в себя Кровь Спасителя.

Симеон изображается с длинной бородой и «взлохмаченными» волосами, как у пророка Илии, Иоанна Крестителя и Андрея Первозванного. Это означает, что праведный Симеон обладает той же силой проповеди, что и эти святые. Старец входит в их ряд – готовится проповедовать Адаму во аде.

Анна Пророчица чаще всего изображается стоящей за спиной Богородицы или Симеона. Она указывает жестом на Спасителя, а в руках держит свиток – свернутый (например, рис. 6, 11) или развернутый (например, рис. 7, 9, 15). Надпись на свитке обычно восходит к тексту апостола Луки : «Се есть всем чудное избавление во граде Иерусалиме», также возможны такие варианты: «Се приближися избавление всем живущим» (рис. 15), «Сей Младенец сотворил небо и землю» (рис. 13).

В XVII – XIX вв. в России, под влиянием Запада, появляются подробные описания, как должен выглядеть Симеон и вся композиция Сретения, вплоть до цветов одежды. На самом деле, вместо христианизации сюжета, в него вводятся совершенно неизвестные в древних памятниках новшества. По этой же причине иконы Сретения, начиная с середины XVI в., становятся более детализированными. Примером могут служить икона из Ярославля первой половины XVII в. и икона Палехской школы XIX в. (рис. 15 и 16).

 
Рис. 15. Сретение. Толгский монастырь (?), Ярославль, первая пол. XVII в. 

 
Рис. 16. Сретение. Палех, первая треть XIX в.​

На иконах написано пророчество Симеона: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец». Сам старец, стоя на подножии, держит Младенца Иисуса над престолом. Пред ним стоит Богоматерь, за нею праведная Анна со свитком и Иосиф с клеткой. В глубине палат два серафима осеняют алтарь своими крылами (рис. 16). Вверху – образ Господа Саваофа во славе (рис. 16), а на рис. 15 вверху изображена новозаветная Троица, Св. Дух сходит на Богородицу, показывая Симеону Христа Спасителя и Матерь Его. Внизу по краям иконы сидят два пророка: один со свитком – возможно, это пророк Исаия, пишущий книгу, или Симеон, переводящий книгу пророчеств Исаии; другой пророк с книгой – это Симеон, возле которого стоит ангел и указывает рукой на Сретение, как на одно из очевидных доказательств исполнения пророчества «се, Дева приимет во чреве и родит Сына…» . В трех отдельных изображениях иконописец выразил также пророчество Симеона: «се лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле… и Тебе Самой оружие пройдет душу» . Мысль о падении выражена под формой низверженных идолов и грешников, падающих в бездну ада внизу иконы. «Восстание многих» представлено в виде группы праведников внизу, поднимающихся из ада. Икона Страстной Богоматери с ангелом, показывающим Младенцу орудия страданий, помещенная на левой башне палат, указывает на последнее из пророчеств. Вообще это изображение Сретения необычно как по идее, так и по выполнению; тем более оно достойно внимания, что имеет самобытный русский характер.

Тем не менее, появление таких «подробностей» на иконе подвергалось критике. Например, Б.В. Раушенбах считал, что масса эпизодов, дополняющих основной сюжет, придает иконе фрагментарный характер и ее приходится долго разглядывать, чтобы разобраться, «что к чему». Из-за этого теряется высший смысл изображенного на ней основного события и икона становится поверхностной. На некоторых иконах Сретения даже исчезает изображение престола, передававшего высокий смысл встречи в Иерусалимском храме на иконах XV в.

Таковы основные черты изображения Сретения в православных иконах, мозаиках, фресках и миниатюрах.