Надежда в Бога верила, иначе не обижалась бы на Него. А причин для обиды было достаточно. Жизнь была тяжелой. Сына-подростка растила одна, выбиваясь из сил. И, несмотря на то, что Петя был, в общем-то, послушным ребенком, переходный возраст давал о себе знать. Мальчик стал хуже учиться, мог нагрубить и перестал рассказывать, где и с кем проводит вечера. Надежда работала дворником и очень уставала, поэтому дома сил на дискуссии с сыном не оставалось. Так и жили. Серо, тоскливо и как-то беспросветно.

Однажды старец и его ученик вошли в ворота большого города, чтобы говорить людям о христианской вере.   Один христианин, житель этого города, тут же подошел к проповеднику и сказал:   – Отче, вряд ли здешним жителям нужны твои проповеди.

Бывают люди, которых любят абсолютно все. С ними хотят дружить, им доверяют, им даже прощают любые оплошности. Надя была именно такой… Еще в детстве, когда смеялись над ребятами, носившими очки, а отличникам давали обидные клички, Наденьку Решетову все равно обожали. И это несмотря на толстые линзы ее очков и жирные пятерки в дневнике. Да, и как не любить такую милую девчушку? Голубые кристально чистые глаза всегда смотрели, словно она немного смущалась, а очаровательные ямочки на пухлых щечках появлялись каждый раз, когда она улыбалась.

Один брат, живший в Келлиях, возмущался от уединения. Пошел он к авве Феодору Фермейскому, и рассказал ему это. Старец сказал ему: пойди, усмиряй свой помысл, – неси послушание, и живи с другими. – он ушел в Гору, и жил там с людьми. Но потом опять пришел к старцу, и сказал: не нахожу покоя и среди людей. – Старец отвечал ему: если ты ни один, ни с другими не находишь покоя, то зачем пошел ты в монашество?

Восьмая притча про авву Артемона Знали об авве Артемоне, что он стяжал от Бога дар странноприимничества. И, кто бы к нему не приходил, будь то христиа   нин или язычник, для всех он находил доброе слово. Каждую душу ободрял. Вот и появился в его обители однажды некий странник по имени Лукий. — Что          ищешь ты, чадо, сбивая ноги в кровь и не находя покоя? — спросил старец, выйдя ему навстречу. Тот лишь печально вздохнул: — Ищу Создателя, авва. Где           Он, у какого народа? Одни веруют в одно, другие в другое…          

 Галина включила телевизор и попыталась отвлечься от мрачных мыслей. Сколько еще должно пройти времени, чтобы эта тупая боль отпустила ее? Боль сменилась страхом: сколько вообще придется жить с гнетущей пустотой в сердце?

Объясняя, каким будет Царство Небесное, Иисус Христос поведал удивительную притчу… Он сравнил его с хозяином дома, у которого был собственный виноградник. Ты уже догадался, мой друг, что хозяин — это образ Бога? Так вот, выйдя утром, чтобы нанять работников, господин предложил каждому по динарию. Кстати, если перевести эти деньги на серебро, то получится цена 3‒4 граммов! Щедрый хозяин на протяжении всего дня выходил из дома и нанимал работников, отправляя их трудиться на свои земли.

В одном монастыре Греции был обычай: за трудную работу давать братиям немного денег.

Монахи в монастыре называются братией, ведь они живут, словно большая семья. Многие монахи хотели потрудиться больше, а полученные деньги раздать бедным.

В 1898 г. в Париже проходила международная выставка религиозного искусства. На нее привезли и Плащаницу из Турина, представив ее как плохо сохранившееся творение древних христианских художников. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать.

— Сынок, а ведь ты умирал, будучи младенцем.— сказал отец сыну подростку. — Мы с мамой тогда молились, только бы выжил. А сейчас тебе четырнадцать, и я с ужасом смотрю, как близко подошла смерть к твоей душе. Как ты думаешь, почему ты тогда выжил? Я сейчас отлучусь, а ты подумай и ответишь мне, когда я вернусь.

Село Струги, где проживает отец Анатолий, тихое, бедное, бревенчатое и славится лишь на всю округу густыми сиреневыми садами. Очень давно какой-то прохожий заверил баб, что древо-сирень от всякого мора охраняет, — ну и приветили это древо у себя, и дали развернуться ему от края до края. В сиреневую пору села не видно. Если смотреть на него издали, то увидишь одно густое лиловое облако, лежащее на земле.

В эту пору я ночевал у отца Анатолия. Наши научники и грамотеи считают его "горе-священником", так как и умом он скуден, и образования маленького, и ликом своим неказист, и проповеди у него нескладные, что мужицкая речь.

Однажды преподобный Гавриил (Ургебадзе) задал нам вопрос:

— Что значит «Молитва зачтется за грех»?

— Наверное, неправильно молились, — ответили мы.

— Нет, правильно молились — сказал старец.

 Если Старец видел инвалида или человека с особой нуждой, то он отдавал ему все свое сердце и обязательно что-то в благословение. Если у него не было ничего другого, то он отдавал несчастному четки или свитер.

Софья Михайловна никогда не считала себя человеком верующим. Она вообще гнала от себя все мысли о том, что однажды эта жизнь закончится. Но случилась в ее доме беда — в автокатастрофе погиб горячо любимый сын. Ее Владик, ее кровинушка, гордость и опора… Он был совсем молодым, не дожил до сорока. Женщина в одночасье стала замкнутой и, казалось, совсем перестала улыбаться. Теперь она иногда разрешала себе подумать о Боге и о том, встретит ли когда-нибудь своего сына вновь.

 Когда в палату заходили эти три гостьи, женщины начинали улыбаться. Даже Вера Петровна, которая, по ее собственным словам, в Бога не верила, этих блаженненьких уважала. Блаженненькие – это, конечно, матушка Сусанна и сестры милосердия в белоснежных облачениях – Нина и Даша. — И, когда же вы от нас устанете? - вздыхала Вера Петровна, — поди не сахар — вот так по больнице слоняться?

Тяжело христианину жить в миру. Но что такое мир? Игнату казалось, что мир состоит из множества людей, живущих вне Церкви Христовой. Это могут быть иудеи, мусульмане, атеисты или даже люди, называющие себя православными. Да, да! Именно так. Игнат уже давно заметил, что огромное количество людей называют себя христианами. Они радостно покупают куличи на Пасху, красивые веточки на Вербное Воскресенье, они даже знают, когда начинаются основные церковные посты.

В одном селении жил отважный воин. Все знали, что этот юноша не страшится смерти и всегда выходит победителем из любой битвы. Когда пришло время, воин женился на прекрасной девушке, и она родила ему сына. Но вскоре правитель узнал, что соседи злоумышляют против его народа, и велел воину, возглавив армию, отправиться на сражение. Битва должна была состояться у реки, что в трех днях пути от селения. Утерев слезы молодой жены и поцеловав дитя, отважный воин отправился в путь.

 Они всегда приходили на субботнюю службу немного раньше. Шли пешком. О машине в этот день не вспоминали. Путь в Божий дом – путь молитвы и хотя бы небольшого телесного подвига. Это в воскресенье они приедут с детьми, а сегодня — только вдвоем. Вдвоем будут стоять не шелохнувшись, лишь изредка поднимая взор к Царским Вратам. Вдвоем будут возносить благодарственные молитвы ко Господу. Глядя на них, никто бы не мог подумать, что еще совсем недавно Андрей просто ненавидел Шахрият. А она, словно загнанный зверь, мечтала о свободе. Свободе от мужа, который принес ей столько боли…

Утро в тот день выдалось туманным. Мариша шла по тропинке, напевая какой-то веселый мотив, который сама же придумала. Она шла к тете Любе — маминой сестре, по какому-то делу — уже даже и не вспомнить по какому… И в тот момент, когда до теткиного дома было рукой подать, ее кто-то окликнул. Мариша обернулась, пытаясь сквозь дымку тумана рассмотреть незнакомого парня, и девичье сердечко застучало быстрее. Какие у него были красивые глаза… Серые, очень серьезные и будто родные… — Я говорю, — повторил молодой человек, — не подскажете, где здесь дом Любови Ивановны.

У Анфисы друзей не было. Так случилось. После прихода к Богу все «подружки» куда-то исчезли. Безболезненно и легко. Просто прекратилось общение. Общие темы пропали. Обсуждать эстрадных певцов, модные наряды и знакомых стало уже выше Анфисиных сил, а говорить на духовные темы со старыми подругами было невозможно. Конечно, она могла бы использовать возможность и бережно, мягко подвести к Богу и своих подруг, но… не было сил. Столько она увидела ужасного и отвратительного в себе! Столько нужно было понять и переоценить! На свою душу сил не хватало, поэтому за чужие браться она не дерзнула…